Слышишь, дружище, не волнуйся,
Если вдруг пропаду безвести, допустим.
Вы лучше не ищите, да и х*й с ним.
По тихой грусти прихватило и никак не отпустит.
Слышишь, брат! Слышишь родненький.
Не волнуйся, будь лишь рад.
Если найдете с щелью в пузе - улыбайся.
Если найдусь где то на трассе,
Значит меня переехал этот четкий крузер.
Знаешь, родная, слезы лить не надо.
Ты лучше припомни наши променады.
Я не пропал, я здесь в бетоне, под ламинатом.
Кому то что то приторчал и вот моя расплата.
А так хотелось разложить себя по нотам.
Но разложился на жиры, белки и углеводы.
Трясиной притоптан, либо где-то в притоне.
А ты не скорби, братик, ты лучше притопни.
Ведь я лежу такой прекрасный до жути.
Единственное жаль, не доберусь до студии.
На остальное будет всё равно по сути.
Так что похер, танцуйте!
Пофиг, танцуйте! Прямо на моей могиле танцуйте!
Пофиг, танцуйте! Прямо на моей могиле танцуйте!
Мне пофиг по сути. Ведь отныне меня нет и не будет.
Пофиг по сути. Прямо на моей могиле танцуйте!
Пофиг по сути. Ведь отныне меня с вами не будет.
Пофиг по сути. Прямо на моей могиле танцуйте!
Откажет мелкая моторика,
За ней откажут аппараты речи.
Кардиограммы нить тоненькая,
Пусть этот ворон клюёт мою печень!
Освежевав меня за гаражом филегранно,
Карма не оставит от меня ни грамма.
А у подъезда бабки скажут: "Сатанист!
И так ему и дано, так ему и надо!"
Или пудингом сливовым станет картечь,
В голову прилетевшая прискорбные мысли,
О том что останется лишь под сабом лечь
И три последних дня на вашей тусе киснуть.
Так что давайте без литургии летальной,
Ведь мы миры и не такие видали.
На деревянной крышке вырежи лучи пентаклей,
Зарой меня в моих лучших педалях.
Ведь я лежу такой прекрасный до жути,
Единственное жаль - не доберусь до студии,
На остальное будет всё равно по сути.
Так что похер. Танцуйте!
